Снова влюблена? - Страница 24

Разумеется, все собрания Уолшэмов уже были изучены и описаны, так что Констанс предстояло лишь проверить наличие экспонатов и провести экспертизу сомнительных хранений. Но попробуйте в одиночку пересмотреть за два дня сотни всевозможных предметов, находящихся в двенадцати комнатах, и вы поймете, что это невозможно.

Тем не менее ей ничего не оставалось, как приступить к делу. Вооружившись планом особняка и захватив соответствующую папку, Констанс начала с угловой комнаты северного крыла, где помещалась так называемая «ближневосточная коллекция», собранная самим Джереми Уолшэмом, самым серьезным и стойким увлечением которого, не считая его покойной жены, была археология.

Слуга Уолшэма, Уильямс, лично открыл дверь с помощью огромного ключа, одного из многих на тяжелой, глухо звенящей связке, которую он носил на поясе. Оставшись одна, Констанс прежде всего огляделась. Комната была небольшой, к единственному зарешеченному окну подведена сигнализация. Две ее стены занимали деревянные стеллажи, третью – застекленный шкаф, а четвертую украшали две жутковатого вида глиняные маски.

Констанс начала со шкафа, на внутренней стороне дверцы которого обнаружилась опись находящихся в нем предметов. Под номером один в ней значилась бронзовая ваза эпохи Позднего Царства. Вот она, ваза. Констанс отыскала ее в своем списке, сверила инвентарные номера, прочитала детальное описание и поставила галочку.

– Есть! – громко провозгласила она, отметив первый шаг глотком воды из пластиковой бутылки.

– Номер два, бусы из бирюзы…

К тому времени, когда она добралась до конца списка, включавшего сорок три предмета, часы показывали без четверти час. Впереди ее ждали еще одиннадцать комнат. И это притом, что пока у нее не возникло никаких сомнений, а в списках не обнаружилось разночтений.

Ровно в час, как и было условлено, пришел Уильямс. Дверь заперли на ключ, после чего Констанс опечатала ее собственной печатью.

– Сейчас у меня ланч, так что вернусь я ровно через час. Вы откроете мне «испанскую» комнату.

– Хорошо, мисс.

Старик кивнул и побрел по коридору, звеня ключами. Констанс же быстро сбежала по лестнице, торопясь перехватить Брайана.

В холле никого не было. Странно подумала она. Похоже, наследницу ничто не волновало. Можно ли оставлять особняк на попечение одного старого слуги, тем более в такой ответственный момент, когда речь идет о заключении крупной сделки? Почему не появляется Патрик Риордан? Где Малкольм Кенвуд, на которого они рассчитывали? И где, черт возьми, носит Брайана?!

Констанс всегда считала себя ответственным человеком, а потому уйти из особняка, не убедившись, что Уильямс, по крайней мере, закрыл входную дверь, она не могла. Но и сидеть в холле тоже не хотелось. Пожалуй, стоило поискать напарника. Осторожно, стараясь не шуметь, Констанс обошла дом. Никого. Она уже решила было вернуться в особняк и попросить Уильямса закрыть за ней дверь, когда из-за живой изгороди до нее донесся незнакомый мужской голос. Уже первая реплика заставила Констанс насторожиться.

– Мы не можем ждать две недели. Их нужно поторопить. Я навел справки об этой парочке и узнал кое-что интересное. Рассказать?

– Разумеется, – ответил женский голос. В отличие от мужского он был знаком Констанс. Андреа!

– Так вот. Слабое звено – Дорретти. Парень не пропускает ни одной юбки. Хороший юрист, но ему не хватает концентрации. Девчонка – «синий чулок». Ни с кем не встречается. С ней никаких проблем не возникнет, но ее лучше не трогать. Пусть копается.

Андреа что-то сказала – Констанс не расслышала, – и мужчина хмыкнул.

– Нет, лесбийских наклонностей не замечено. Специализируется на искусстве. Как я понимаю, ее послали с Дорретти главным образом для того, чтобы она не давала ему разгуляться. – Какую сумму они намерены предложить? – спросила Андреа. – Я пыталась выяснить у отца, но он молчит, а вытащить что-то из Риордана можно разве что клещами.

Голоса стало слышно отчетливее, и Констанс, в поисках укрытия, отступила за угол. Вовремя – парочка вышла из-за кустов.

– У меня тоже ничего не получилось. – Мужчина развел руками. – Но сейчас это уже не важно. Черт с ним, с особняком и со всеми этими дурацкими побрякушками. Главное – картина. Ваш отец ни о чем не догадывается. Она значится, как произведение неизвестного автора, а в описи указаны только размеры и сюжет. Экспертиза не проводилась. Если нам удастся подменить ее, а потом продать, то денег хватит на вполне безбедную жизнь и еще кое-что останется.

Они остановились в шагах десяти от угла, за которым спряталась Констанс. Высунуться и рассмотреть мужчину как следует она не могла. Оставалось только слушать.

– Но есть ли у нас время? – заговорила Андреа. – До выходных осталось три дня, а отца отпустят из клиники в начале следующей недели.

– Я обо всем позаботился. – Мужчина понизил голос. – Копия уже готова.

– Похоже, вы не привыкли тратить время даром. Что ж, тогда нужно лишь выбрать день, когда в особняке никого не будет, и произвести подмену.

– У меня есть план.

Констанс услышала шаги, метнулась к двери и, забежав в холл, осторожно закрыла ее за собой. Выглянув в щелочку, она увидела удаляющихся по дорожке заговорщиков.

– Мисс Эллингтон?

Едва не подпрыгнув от испуга, Констанс обернулась и увидела Уильямса.

– Ну и напугали же вы меня! – Она приложила ладонь к груди – сердце стучало, как после марафонского забега.

– Вы же вроде бы собирались на ланч? – Он пристально, словно подозревая в чем-то, смотрел на нее.